Кто бы мог подумать, что с работы можно возвращаться в приподнятом настроении. Пара чашек чая и добрая беседа славно согревают душу. Мир перестает быть неподвижным объектом наблюдения, за которым лишь безмолвно смотришь, но частью которого словно не являешься. Этого ей с лихвой хватит, когда она переступит порог собственного дома: тишина, приправленная тихим попискиванием, доносящимся из вивария, и шелестом дождя за окном. Сейчас же можно просто насладиться прогулкой.
Центральный парк удивлял своей малолюдностью. До сумерек было еще далеко и, тем не менее, свет сквозь сплошное полотно облаков лился блеклый. Небо исходило тепловатой моросью, воздух казался излишне влажным. Отвратная погода для очкарика, но ничего не поделаешь. Впрочем, эту проблему был призван исправить самый обыкновенный зонт.
Нора вышагивала по мощеной дорожке классическим энергосберегающим шагом военного, когда «максимальная» скорость достигается наименьшими затратами. Путь, как и всегда, шел напрямик. Будь ее воля, всякий раз она бы пересекала все расстояние до дома при помощи служебного транспорта, но начальство решило, что слишком много чести: и так почти целыми днями дома сидит, а тут еще по первой прихоти выделяй ей машину. Поэтому приходилось выдержать несколько скучных минут быстрым шагом. Алхимик малых жизней в полном боевом обмундировании, по сути, являлась для здешних мест явлением вполне типичным, пускай и довольно редким. Даже детишек толком не попугаешь при желании. Эх, обыденность…
На спинке одной из ближайших лавочек, которые миновала Нора, сидел ворон. Довольно-таки странный ворон. При первом рассмотрении он казался обыкновенном, да только вот… любая уважающая свою жизнь и здоровье птица спешила скрыться во время дождя. А этот грач был весьма печальным и мокрым. Он будто всем своим видом говорил: мне все равно. Учитывая тот факт, что этот вид птиц на фоне остальных кажется более продуманным, поведение его казалось легкомысленным, но причина довольно-таки быстро себя обнаружила: крыло птицы было повреждено, поэтому, не имея возможности его сложить, ворон держал его полуоткрытым. И ждал. Скорее всего, пока холодные капли сделают свое дело, затопчет какой-нибудь бродячий пес или пришибет из рогатки малолетний хулиган.
Его безмолвный образ на фоне посеревшей от бедного освещения природы выглядел весьма удручающе. Только вот… майор никогда не была альтруистом. И на самом деле она была против бесконтрольного размножения различной бродячей живности на улицах города. Почти все бездомное зверье являлось переносчиками различного рода хворей и недурно порою прибавляло ей работы. Будь ее воля, все оно было бы досконально потравлено в кратчайшие сроки, но такого глобального разгула ей пока никто не позволял.
Оттого принятие решения заняло некоторое время. Нора очень медленно приблизилась. Ворон в свою очередь в два кривых скачка разорвал дистанцию. Вполне ожидаемое поведение. Свернуть ему шею или пристрелить было бы куда проще. Но нет… похоже, и тут она обнаружила для себя возможную выгоду. И все потому, что у грачей птичьих мозгов побольше, чем у остальных. Что ж, тогда придется немного задержаться.
Девушка сделала осторожный шаг, который ворон пока что проигнорировал. Проще всего было накрыть птицу мундиром, да вот… как-то несолидно выходит что ли. Хотя это несколько лучше, чем поклеванные руки. Еще шаг вперед. Грач отзывается неодобрительным хриплым карканьем. Разговорчивый. Если выходить и как следует обучить, такая птица сможет неплохо имитировать человеческую речь. Можно будет отваживать от дома незваных гостей… Плавное короткое движение. Интересно, какова вероятность того, что он сам запрыгнет ей на руку? Ведь не нулевая? Ворон пялится на раскрытую ладонь и мелкими шажками упорно отступает к краю лавочки.
- Ну же. Не упрямься. Я не желаю тебе зла, - голос звучал мягко, почти даже ласково.
Она бы ни за что не поверила, что кто-нибудь бы повелся на подобного рода уговоры. Даже будучи разумным созданием. Но попробовать поймать его простым способом все же следовало. При иных обстоятельствах ей придется ненадолго отлучится… Кто знает, что может случиться с этой птахой, пока ее не будет рядом.

Отредактировано Нора О’Коннелл (Сб, 19 Мар 2016 22:55:29)

Вскоре лавочка кончилась, и птице не оставалось ничего, как либо пуститься в бегство, либо отдаться на волю случая. Однако спрыгивать вниз было бы неприятно и болезненно, а в руки даваться слишком рискованно. Нора прекрасно понимала это его поведение. Лучше всего было изловить его именно сейчас, когда ворон близко и не очень-то упорствует, но… одной рукой надежно птаху не зафиксируешь, в особенности в таком стрессовом состоянии. Все же вороны были как раз из тех птиц, что будут трепыхаться до самого конца. А Нора – особа из ленивых. Желания впоследствии носиться по парку за панически скачущей птицей отчего-то не возникало.
Некий индивидуум, подошедший поглазеть на довольно-таки любопытное зрелище с участием государственного алхимика, пытающегося изловить полудохлого грача, не особенно прибавлял желания тащиться по безлюдным улицам с занятыми руками. Даже если бы выглядел вполне безобидно: давала свои плоды не столько армейская подготовка, сколько простая рассудительность. Девушка коротко глянула на незнакомца, оглядывая его с головы до ног, и сухо ответила:
- Если бы вы чувствовали, что погибаете… вам было бы до еды? – вопрос из серии философских, неплохо открывающих людскую сущность. Из разряда тех, что вынесешь из дома при пожаре или кого первым спасешь при наводнении, если в лодке всего одно место.
Что касается грача… тому было страшно. Привычка клевать и дергать все, что неровно лежит, не давала ему покоя, но единовременно инстинкты откровенно намекали ему о том, что с этой дамой такого лучше не проворачивать. Не ровен час – и клюв пообломают. Оттого он слегка приоткрыл его, но держал высоковато, время от времени издавая недовольные резкие звуки и пощелкивания, теперь лишь частью напоминающие вороньи.
Нежелание ворона поворачиваться сломанным крылом ко всяким подозрительным личностям лишь упрощало задачу. Девушка аккуратно подняла его, подложив ладонь под грудь и зажимая здоровое крылышко, что заставило птицу испуганно пытаться манипулировать поврежденным и перебирать в воздухе лапами. Таковое положение не воодушевляло. Предстояло пройти лишь до конца аллейки, где заканчивался парк, и перейти к углу улицы к одному из ларьков, но в течение и этой краткой дороги птица, вероятно, устанет от боли и дискомфорта и выпрыгнет на мостовую.
Можно было, конечно, аккуратно сложить зонт, но щелчки, резкие движения и перемещения объемистой трости вблизи не оказали бы положительного влияния. Ворон перепугался бы еще больше и оттого не стал бы спокойно сидеть на руках. Ну или… относительно спокойно. К слову, в этой затее возникало слишком много проблем и лишних телодвижений: либо она намокнет под дождем, либо еще придется идти куда-нибудь за коробкой, а потом возвращаться обратно… Нора уж было задумалась о том, что легче было бы купить здоровую ручную птицу, чем возиться с пострадавшей. Но она не являлась бы той, кем ее втихоря величали коллеги, если бы не пыталась воспользоваться всеми легкими путями, что могли предоставить ей обстоятельства. Посему, посадив вырывающуюся птицу обратно на край лавки, она неспешно отошла в сторону и повернулась вполоборота.
- Может, у вас выйдет лучше?

Птицу он держал совсем неправильно. Относительно свободный обхват позволял ворону выворачиваться и клеваться. Глядя на это, девушка даже не пыталась подсказать, как лучше. Как правило, нескольких минут размышлений в придачу к окровавленным пальцам всякому хватает, чтобы найти оптимальную позицию, позволяющую зафиксировать птицу фактически неподвижно. Ну или просто безопасно как для него, так и для пташки.
Обращение с животными так же неплохо характеризует стремления людей. Если, к примеру, сравнивать поведение живности рядом с Норой и с этим молодым человеком, то майор в данном случае выглядела бы совсем не в лучшем свете. Сторонний наблюдатель мог посчитать ее закоренелой зверомучительницей и отчасти человеком с не очень-то уравновешенной психикой. Это являлось правдой примерно настолько же, столько и в отношении иных людей на ее фоне, однако сущности не отменяло. Что касалось незнакомца, то увиденные манипуляции с вороном выглядели в основном обыкновенно, если бы не несколько мелких деталей. Если отбросить мелочи из разряда того, что он никоим образом не походит на сочувствующего зеваку и любителя зверушек… Почему он выглядит так, как будто просидел под дождем ровно столько же, сколько и грач? Почему в такую непогоду он просто слоняется по улицам, как будто ему некуда идти?
Нора склонила голову набок, спокойно выжидая, что будет дальше.
- Да… - негромко ответила она, спустя мгновение, плавно развернулась и привычным шагом пошла вниз по аллее. - Пойдемте.
И… почему он совсем не знает этого города? В конце парка над резными воротцами белелась вывеска аптеки. Стоило только повернуть голову. И это только ближние окрестности.
Отмерив пару шагов, алхимик нарочно проигнорировала следующую реплику. Ворон не умрет от пары минут умеренной ходьбы, как и тот, кто за ним приглядывает. Если последний, разумеется, не станет чрезмерно усердным.
«Мы… а дело принимает любопытные обороты», - пронеслась озадаченная мысль. Большинство местного населения как можно быстрее открестилось бы от подобного соседства. А уж о желании поучаствовать в дальнейшей судьбе бедной птички и речи быть не могло. Забрала – и пусть себе играется. Лишь бы других не трогала.
- Вы совсем недавно в столице, верно? Долго ли собираетесь у нас гостить? – осторожно вернулась к диалогу девушка, начиная с наименее болезненных, но важных вопросов. В течение каждых подобных выходов на свежий воздух многое из увиденного казалось ей непривычным или подозрительным. И с любым из этого «подозрительного» ей заранее не хотелось контактировать.

Что значит правда? В наше время – совсем немного. Порою даже задумываешься, нужна ли вообще та или иная правда.
Майор никогда не гналась за правдой. Понять врет человек или нет не являлось для нее основной целью. Зато была лишняя и необходимая информация, которую нужно было аккуратно и мягко разделить. С минимальными неудобствами для допрашиваемого (то есть опрашиваемого, конечно же). Так же имелись связи между всеми выуженными фактами, и они непременно должны были совпадать… Для благополучия обеих сторон. Если же какой-нибудь факт выбивался из общего русла или какая-либо деталь окружения не соответствовала описанным данным, такая мелочь сама собою вызывала у мисс О’Коннелл усиленную тягу к перебору информации, что могло кончиться весьма неоднозначно.
Сейчас изложенная история вполне соответствовала среднему уровню большинства слышанных ею ранее биографий. В целом складывалось впечатление, будто у большинства жителей Централа не бывает обыкновенных историй со скучным, но стабильным бытом. Или, может быть, их просто неинтересно рассказывать. Когда ваша жизнь видится вам благополучной или хотя бы относительно неизменной, никто не проявит к вам жалости и никто не посчитает это весомой причиной для оправдания каких-либо действий…
Но так-то все как обычно. Нора даже кивнула, прикидывая про себя, что такое тоже вполне  может иметь место и тихо ответила:
- Всю жизнь.
Только вот… та информация была никому не нужна. О ней никто не спрашивал. Только вот жизнь – это чертова прорва времени, которая постепенно меняет человека, если он живет на одном и том же месте. Многие вещи становятся сами собою разумеющимися. И они не дают покоя, когда теряешь их из виду.
Покинув парк, дошагав до угла улицы и спрятавшись от надоедливой мороси под козырьком у входа в аптеку, девушка с привычной нерасторопностью сложила зонт, а затем молча потянула дверную ручку, пропуская незваного попутчика вперед. После дождя внутреннее убранство аптеки не привнесло ничего нового. Оно не пахло ничем. Отсутствовал даже запах пыли. И выглядела она изнутри просто пестро: слитно стоящие витрины изобиловали различного рода бутыльками и коробочками со множеством цветов и надписей. На этом все.
- Добрый вечер, господин Флинн. Как ваше дело? Как внуки? Как самочувствие? – легко полупропела-полупротараторила она, словно выполняя давно сложившийся ритуал или читая некое заклинание.
Седовласого мужчину, бесшумно появившегося в проходе между стеллажами, действительно впору было величать господином. Помимо почтенного возраста и располагающего внешнего вида он обладал и внушительным опытом. И оный перекрывал весь жизненный опыт майора, пожалуй, более, чем в два раза. Это был очень старый аптекарь в очень старой аптеке. И до сих самых пор он управлялся с ней в основном самостоятельно. Видом своим он напоминал манерного дворецкого в своем замке: он обладал тем же волшебным свойством воплощаться словно из воздуха там, где был необходим, и совершать конкретно то, что нужно, а не что изначально требовалось. 
- Благоприятно, - ответил он, вежливо улыбаясь. Правда эта улыбка не таила ни капли добродушия. - Чем могу быть вам полезен, мисс О’Коннелл?
Вместе с тем господин Флинн являлся явным представителем старой школы, которые так же придерживались мысли, будто дети должны придерживаться ремесла своих родителей, а оттого он принципиально не проявлял благожелательного отношения при виде девушки с ее военным званием. В его глазах такой ее шаг выглядел обыкновенной формой выпендрежа, столь свойственного молодежи в ее раннем возрасте, но неуместным для дамы, которая твердо намерена стать достойной продолжательницей своего рода и семейной профессии. Нора была вполне привычна к такому отношению. Как специалисты они друг друга неплохо понимали. Этого было достаточно.
- Нужен гемостатик. – тут же ответила она. - Любой, какой найдется. В виде спрея или порошка. Упаковка пластырей стандартного размера. И коробка для того, чтобы запаковать этого товарища…
Спустя мгновение, девушка заметила неодобрительный взгляд аптекаря, остановившийся на незнакомце. Сам-то он, разумеется, и не думал возражать ни слова против, но они знали друг друга слишком долго. Мысли уже сами собою вырисовывались в голове. Мол, не будь ты в числе государственных прихвостней и при своей пижонской форме, не таскалась бы со всякими невразумительными типами по улице. И не притаскивала бы в приличное заведение всякую грязь, от которой потом одни неприятности. Поэтому, не позволяя ситуации как следует затянуться, она своевременно добавила:
- … того, что с крыльями.
На что получила короткий кивок, и пожилой аптекарь снова развоплотился среди упорядоченного лабиринта из лекарственных нагромождений.

Отредактировано Нора О’Коннелл (Чт, 31 Мар 2016 22:40:28)

Раздавшийся из-за спины голос заставил майора оторваться от скучного созерцания рядов с препаратами. Железный шип-наконечник зонта, на который она опиралась, неприятно скрипнул по полу, и она повернулась вполоборота. Ситуация начинала легонько действовать на нервы.
- Это не составит проблем, - произнесла она с тем тоном, которым врачи обыкновенно говорят «будет совсем не больно» или же «верьте мне, я же доктор».
Ответ совсем не соответствовал поставленному вопросу, но говорить конкретно Нора и не собиралась. Не адрес же озвучить в конце-то концов. Когда странного вида тип начинает расспрашивать узко специализированного военного, такое нехарактерное поведение выглядит подозрительно, но когда этот же тип интересуется информацией относительно самого военного, это уже подозрительно вдвойне. Так и подмывает спросить, когда этакий самородок успел с луны-то свалиться. И, главное, в порядке ли все с миграционными документами.
Но что касается этого индивидуума, с ним дела удалось прояснить. Мда, прояснить… и ровно в той мере, в какой это позволяла знать не только вежливость О’Коннелл, сколько нежелание вмешиваться в чужие вопросы. Майор была как раз из разряда тех лиц, которые предпочитают не загружать себя лишней информацией до того момента, как противозаконное деяние вынуждает их к открытым действиям. Ибо кабы эти излишние сведения до самой погони хребет не переломили.
Спустя пару минут древний аптекарь снова обозначил свое присутствие, молчаливо положив на стойку все ранее требуемое вместе с пробитым чеком. Девушка коротко воззрилась на листок и отсчитала сумму в полтора раза превышающую указанную. В дань уважению и за лишние хлопоты.
- С вами всегда приятно иметь дело, - безынтонационно поблагодарила она, забирая картонную коробку вместе с дополнительными принадлежностями.
Господин Флинн промолчал, меряя странную пару неодобрительным взглядом. Лично он находился здесь для выполнения своей работы, а не для питания к кому-либо приязни. Поэтому предполагаемых чувств коллеги он не стремился разделять. Спустя несколько секунд, понимая, что дополнительных распоряжений не поступит, старик негромко бросил:
- До встречи.
Вместе с открытой коробкой и неозвученной просьбой на этот счет Нора подошла к незнакомцу с птицей. После чего грач со всеми предосторожностями, предписываемыми раненым, был перенесен в более подходящую тару, из которой он тут же показал острый нос, просунув его в одну из предусматриваемых для переноски дыр. Девушка в свою очередь поймала себя на том, что излишне долго рассматривает его руки.
Проблема состояла в том, что О’Коннелл ничего и никогда не могло показаться. Она уверенно осознавала себя в мире, в котором жила и всегда твердо знала, с чем имеет дело. И вот теперь несколько грустно становилось понимать, что виденных ею ранее повреждений более нет. Нет, конечно, не оттого, что ей хотелось как-то помочь человеку устранить связанные с ней мелкие неприятности, а потому что она зря совершила одну из покупок.
Тихо вздохнув, сжав рукоять зонта покрепче и рассчитывая, что ее наблюдений все-таки не заприметили, она вышла на улицу следом за мужчиной. Немного помедлила, вглядываясь в мутноватую рябь мороси, сплошной стеной нависшей над городом. Насколько ей было известно, обыкновенный человек способен избавиться от обыкновенных порезов максимум в течение суток. Это был своеобразный регенеративный предел, доступный представителям ее вида. Но то, что ей довелось пронаблюдать, само собою всколыхнуло легкую волну нездорового интереса, который живет внутри всякого ученого, увлеченного своим делом. Само собою интерес был тут же потушен усилиями разума, который тут же подсказал о возможных нездоровых последствиях в случае получения дополнительных сведений. И Нора тут же закрыла для себя эту тему. 
- Благодарю за содействие. Но это только птица. Я разберусь с ним сама, - твердо пояснила она и, резким рывком подняв зонт, раскрыла его над головой. А затем, прижимая к левому боку коробочку, неторопливыми ровными шагами последовала вниз по улочке.
Не всегда от понимания того или иного явления вы дольше живете. Это примерно как с молниями – ведь от осознания точной природы их появления мы не будем лучше спать по ночам, если вдруг одну повстречаем…
Ровно так же считала и майор. И между неким туманным «птичником», в который не примут такую вот (возможно) испичканную заразой и паразитами дикую доходягу, и родной лабораторией избирала последнее. Так проще, быстрее и спокойнее. Еще какие-то пара-тройка кварталов, и можно приступить к нехитрой правке.