В тот день Джейсон не просто не успел. Откровенно говоря, он и не хотел успевать, здраво рассудив, что если Данте погибнет, с него не убудет. Так уж получилось, что ни привязанности, ни уважения, ни уж тем более каких-то тёплых чувств к наставнице Маклаугенн не испытывал. Более того, этот инструмент уже исчерпал свои ресурсы и вот-вот стал бы бесполезным. Самолично марать руки и убивать Данте не было ни малейшего желания, так что Обжорство оказал ему двойную услугу. Во-первых, избавил от необходимости выполнять неприятное действие или искать исполнителей. Во-вторых, сэкономил силы и время - назвать простым противником старую хозяйку гомункулов язык просто не поворачивался.
Так что Маклаугенн занимался тем, что вместе со своим старым другом упражнялся в алхимии. В кои-то веки эксперимент заинтересовал брюнета настолько, что тот выразил желание, носящее форму приказа, поучаствовать в процессе. Впрочем, Йохан достаточно хорошо знал друга, чтобы не обидеться. Где-то с третьей попытки, после капитальной корректировки теории, проведённой Джейсоном, эксперимент, всё-таки, удался к огромному удовольствию обоих алхимиков. Ученик Данте возвращался в её убежище в отличном настроении, потешив самолюбие и размяв мозги, а ещё напившись вкусного чая. Что ж, дальше день обещал приобрести лишь ещё более интересные очертания.
К примеру, меньше, чем за несколько минут, он выяснил, что пропустил явно любопытное побоище и что-то ещё. Что ж, первое несильно огорчало, а по поводу второго можно было поинтересоваться у силуэта с длинными прядями тёмных волос, в котором можно было без труда опознать Зависть. Откровенно говоря, при жизнь Данте так сложилось, что Джейсон был лишён сомнительного удовольствия пообщаться с её гомункулами. Что ж, сейчас у него есть превосходная возможность наверстать упущенное... И обзавестись прелестным инструментом. Если, конечно, удастся убедить многоликого в том, что следовать за Маклаугенном в его интересах. Применять силу по отношению к Зависти ученик Данте не стал бы. Не настолько он хороший боец, как алхимик, чтобы безбашено бросаться в бой против довольно могущественного создания, да и, откровенно говоря, Джейсон не без оснований побаивался способностей Зависти. Слишком уж схожи были их таланты в обмане, и это сбивало с толку.
Силуэт замер, приобретя скованные очертания, и алхимик понял, что его обнаружили. Что ж, он и не скрывался особо. Разве что не торопился пройти в помещение, окинув пол и стены взглядом. Здесь определённо было что-то интересное и крайне опасное. Взять хотя бы лужу крови на полу. А это явно была кровь, потому что от гадкого запаха к горлу подкатила тошнота, которую не сразу удалось сглотнуть. Мелькнула мысль, что Зависть спятил и решил оборвать жалкое существование всех, кто находился в этом зале несколько минут назад. Или часов. Маклаугенн ушёл довольно давно и не мог ручаться за свежесть событий. Но, если опасливое предположение окажется правдой... Скорее всего, всё-таки, придётся использовать алхимию. Хорошо, если до такого не дойдёт. Но совсем отвергать этот вариант не стоит. Джейсон остро пожалел, что никогда не задумывался всерьёз над тем, чтобы нанести алхимические круги на тело, всё же, себя он полагал скорее гениальным теоретиком, нежели искусным практиком. А если сейчас разгорится бой с ополоумевшим гомункулом, едва ли у него будет время доставать мел и чертить что-нибудь. Придётся убегать, слава Небесам, что физическое состояние позволяет хотя бы попробовать сбежать от подобной твари.
- Добрый вечер, - с мягкой нейтральной улыбкой поздоровался брюнет, делая небольшой шаг в сторону собеседника. Стоило сформировать наиболее выгодное мнение о себе. Демонстративно кинул взгляд на лужу на полу и принял искренний обеспокоенный вид. А откуда Зависти знать, что на деле Джейсону плевать, что там стряслось с его "дражайшей" учительницей? Да хоть колесом пусть скрутит. Это представляет для брюнета хоть какой-то интерес, только если является результатом алхимического эксперимента. - Не знаешь, где Данте? - в голосе скользнула тревога, а самому алхимику пришлось постараться, чтобы не выдать и тени предвкушения. Едва ли его наставница пропустила бы бой в собственном убежище, а раз она до сих пор не появилась на горизонте и не попыталась выговорить за отлучение, с наибольшей вероятностью она либо сильно пострадала, либо погибла. Час от часу день всё лучше!

Зависть, а когда силуэт обернулся, сомнений у Джейсона по поводу личности собеседника не осталось, всем своим видом предлагал держаться от него подальше. Что ж, будь это любая другая ситуация, Джейсон, пожалуй, так бы и поступил. Но не сейчас. Сейчас страх, что гомункул примется за него, и придётся на своей шкуре узнать, что тут произошло сегодня, перебивался жгучим ощущением возможной выгоды. Да, определённо, игра стоила свеч. Маклаугенн не очень хорошо был знаком с ребёнком Данте, по крайней мере, лично. Но зато у него всё это время была прекрасная возможность наблюдать за приспешниками старухи, оставаясь при этом незамеченным. И, надо сказать, алхимик ею с блеском воспользовался.
Вот только от этого неприятное ощущение, что пристальный взгляд фиолетовых глаз пронизывает его, словно металлическая леска, никуда не делось. Будь парень хоть немного более труслив и менее уверен в своих актёрских способностях, он бы уже улепётывал со всех ног как можно дальше отсюда. Но, на свою беду или на счастье, взявшись за дело, Джейсон предпочитал доводить его до конца. Да и Зависть, вроде бы, пока не собирался на него кидаться с безумными воплями. Это точно радует. Лишь промолчал на приветствие и неопределённо хмыкнул. А чуть позже губы гомункула исказила неприятная ухмылка, хотя тот, насколько знал Маклаугенн, вообще не умел ухмыляться приятно. Видимо, эта функция не предусмотрена в нём его природой. Или противоречит ей. Всё же, зависть - далеко не самый приятный человеческий порок. Хотя, как правило, им легче всего управлять.
Алхимику пришлось приложить усилия, чтобы не потерять маски под резким наплывом страха, когда источающее угрозу создание шагнуло к нему на встречу. "Вот так. Есть контакт," - мысленно усмехнулся Джейсон, стараясь себя подбодрить. Зависть заговорил, а значит, пока он не получит ответа на свои вопросы или что-то не изменится в ситуации, ему, Джейсону, ничто не угрожает. Правда, мрачный жгучий взгляд прищурившегося Зависти убеждал парня в обратном. Впрочем, Маклаугенн привык верить своим выводам.
Пришлось переждать резкую вспышку чужих эмоций, сопровождаемую жёстким тоном и взглядом, не сулящим ничего хорошего. "Ничего. Я заставлю его плясать под мои желания. В худшем случае, у меня остаются шансы на выживание," - по губам Джейсона скользнула бы кривая улыбка, если бы он не был так сосредоточен на роли заботливого вежливого ученика. За столько лет эта маска почти стала его второй личностью.
"Думаю, надо испугаться. Точнее, он хочет, чтобы я испугался," - своей цели Зависть достиг, алхимик действительно был напуган. Но надо ли было это проявлять? Поколебавшись меньше секунды, Джейсон решил, что не надо. Пусть гомункул немного удивится, окончательно поймёт, что человек перед ним совсем не прост. В конце концов, этому инструменту лучше точно знать, кто его хозяин. Страх смешивался с врождённой властностью, самоуверенным азартным желанием обдурить собеседника, старым желанием показать себя и холодным расчётом действий.
- Меня зовут Джейсон Маклаугенн, - сохраняя маску озадаченности на лице, не проявляя ни малейшего признака страха. - Ученик Данте. По её словам, очень перспективный, - в голосе должна была проскользнуть гордость. Но, прикинув возможную реакцию Зависти, парень решил её отпустить. - Думаю, теперь вопрос, как я сюда попал, в ответе не нуждается. Тебя я, к счастью, знаю. Ты ведь Зависть, не так ли? - в голосе появился интерес, сдерживаемый здравой осторожностью. Озадаченность и тревога уменьшились. Теперь его ход. Будет разумно использовать его на максимум. И не очень разумно ходить ва-банк, но что поделать.  - Наставница говорила о тебе. Один из сильнейших, - вот теперь уважение было совершенно искренним. Джейсон полностью разделял мнение Данте по поводу Зависти. Такие способности были не просто уникальны, они были невероятно полезны. Одному из сильнейших гомункулов доверять нельзя, но зато его можно использовать. - Надеюсь, ты поможешь мне её найти, - он улыбнулся, но улыбка вышла некрасивой. Не может быть красивой улыбка, пропитанная плохим предчувствием и тревогой. Даже если эти чувства насквозь фальшивая маска умелого актёра.

Отредактировано Джейсон Маклаугенн (Пт, 6 Ноя 2015 08:43:46)

Уловка сработала. Зависть уже перестал выглядеть таким откровенно угрожающим и немного расслабился. Что ж, Джейсон получил хорошую отсрочку. И неплохой задел. Он перешёл из стадии "ничтожество" в стадию "интересное ничтожество", теперь главное было не потерять достигнутый прогресс. Всё же, общаться, когда твой собеседник смотрит на тебя свысока, довольно сложно. И ещё сложнее при таких обстоятельствах сделать кого-то своим союзником. Заодно угроза стать убитым стала заметно, заметно меньше.
Пока Джейсон разыгрывал роль чистосердечного пай-мальчика, он внимательно наблюдал за каждой реакцией Зависти, даже малейшей. А гомункул реагировал очень выразительно, выказывая всю глубину своего насмешливого презрения к жалкому человечку, осмелившемуся посягнуть на его внимание. Что ж, Джейсону не так уж важно, как его про себя называет Зависть. Куда важнее, что он сделает всё возможное, чтобы мастер перевоплощений стал его верным инструментом. Пока что до подчинения было далеко - с людьми куда легче. У них всегда есть болевая точка. Жизнь, деньги, близкие... С гомункулами такое прокатывает далеко не всегда. Редко найдёшь гомункула, готового пожертвовать собой ради кого-то или ради денег. Да и ради жизни не все согласятся. Вот и получается, что не совсем ясно, как же заставить Зависть склонить голову. В таком случае лучшее, что можно сделать - прощупывать почву и внимательно наблюдать, ведь от этого зависит жизнь. И совсем не в переносном смысле - кто знает, когда в голову Зависти придёт мысль, что разговор становится надоедливым и пора его оканчивать довольно кровавым способом. Зато безотказным, да уж.
На секунду усмешка нечеловека чуть померкла, но в следующую секунду он хмыкнул и тряхнул головой, скрывая мимолётную настороженную задумчивость. Маклаугенн мысленно ухмыльнулся. Отлично, значит, играть на останках наставницы можно безбоязненно. А вот с лестью, пусть и тщательно скрытой и обильно сдобренной правдой, придётся повременить - не ко двору, не ко двору пришлась эта улыбчивая дама с медвяными устами. Ну, ничего. У алхимика есть ещё пара карт, так что эта потеря ничего существенно не меняет. В любом случае, насмешливое спокойствие сильно обнадёживало, как и смена эмоций с угрозы и злости. Можно считать, теперь беседа пойдёт в более благоприятном русле. Для них обоих, ведь все гомункулы нуждаются в алхимиках, которые будут создавать для них красные камни. А если учесть, что у Джейсона остался свободный доступ к токсичной водице, которую однажды продемонстрировала ему Данте, находясь в неожиданно благодушном настроении... Что ж, и правильно сделала. Одновременно отчасти защитила своих детей, отчасти защитила своего ученика, отчасти защитила этот мир от полного разрушения и медленного позорного гниения. Пожалуй, это был один из редких поступков, который брюнет действительно ценил, правда, больше на подсознательном уровне.
- Назови хоть одну причину, зачем мне лгать тебе? - вздохнул Джейсон. - Это было бы действительно очень глупо. А я был достаточно умён, чтобы Данте доверяла мне, иначе она не показала бы, как сюда пройти. К тому же, разве ты не хочешь узнать, что с ней случилось? Возможно, если поторопимся, мы ещё успеем... - он умолк на полуфразе. Разумеется, они не успеют. Всё наверняка давным-давно свершилось. Но, возможно, ещё не всё закончено? Если это так... Ему придётся вновь уйти в тень и наблюдать. Долго-долго наблюдать, не имея не малейшей возможности по-настоящему вмешаться. От этой мысли всё внутри Маклаугенна встало на дыбы, взбешённо захрипев, словно обезумевший зверь. Алхимику стоило больших трудов никак не выказать этого. Слишком уж велики ставки и интересен приз. И слишком опасен проигрыш. Единственное, что спасло парня от разоблачения - это страх, как ни странно. Страх быть убитым.

«Думаешь?» было риторическим вопросом, так что Джейсон оставил его без ответа, пытаясь сообразить, что могло случиться с наставницей. В том, что что-то случилось, сомнений не оставалось – слишком уж затянулась тишина в помещении. Медленный кивок гомункула без дальнейших расспросов только подтверждал, что с каждой секундой их шансы докопаться до правды стремительно тают. Не сказать, что Маклаугенн прямо рвался поплакать над останками Данте, но в его душе копошилось тихое любопытство – что убило старуху, закалённую многочисленными экспериментами в области алхимии? Такое нельзя оставлять без внимания. Возможно, когда-нибудь Джейсону тоже придётся с этим столкнуться, и он предпочёл бы к этому моменту знать, с чем имеет дело и быть готовым к неприятному событию. Да и убедиться в том, что дражайшая учительница действительно испустила дух окончательно и бесповоротно, тоже не мешало бы. Оставлять такого мастера за спиной алхимику вовсе не улыбалось.
- Будем отталкиваться от худшего варианта. Если он окажется ошибочным, мы ничего не потеряем, - пояснил свой выбор брюнет. – Если она погибла внезапно, её тело должно быть где-то здесь. Но сомневаюсь, что кто-то смог застать её врасплох в её собственном убежище, - Маклаугенн посмотрел на гомункула, внимательно фиксируя его реакцию в памяти. Чем больше информации он соберёт, тем лучше. К примеру, у него будет меньше возможностей оступиться, а значит, страх умереть заметно поутихнет, а возможность получить управление над многоликим монстром, наоборот, возрастёт. – Так что предлагаю осмотреть лифт – это было бы самым быстрым способом для её побега, - не получив возражений, парень остался доволен, хотя запрятал это чувство в самые глубины души. Сейчас не время. Раз уж Данте оказалась такой ценной для Зависти, Джи лучше для собственной безопасности разделять мнение нечеловека, по крайней мере, хотя бы внешне. Можно было бы отколоться от гомункула и попробовать осмотреть остальные ярусы убежища, но интуиция, развитая у Маклаугенна, как и у любого прирождённого манипулятора, твердила, что наставница попыталась бы сбежать именно через лифт. Что ж, если они это проверят, то ничего не потеряют. К тому же, стоит проследить за эффектом, который труп окажет на гомункула. Если, конечно, там вообще что-то ещё осталось.
Алхимик, убедившись, что Зависть согласен с выдвинутым планом, неторопливо пошёл в сторону лифта. Тишина в огромном, теперь заброшенном месте давила на разум, выпуская наружу множество страхов. Джейсон боялся смерти, боялся крови, боялся неожиданностей и неизвестности, даже если сейчас ситуация была вполне себе контролируемая, парень был готов шарахаться в сторону от каждого шороха. Не так уж давно тут был бой, кто может гарантировать, что убийца Данте уже ушёл, а не притаился где-нибудь в засаде, поджидая её ученика? У алхимиков их уровня всегда водится немало секретов, за которые алчные людишки бывают совсем не прочь рискнуть жизнью. Маклаугенн сглотнул, ещё раз жалея, что так и не собрался нанести боевые алхимические круги на руки или хотя бы на перчатки, как, к примеру, у того знаменитого Огненного алхимика, слухи о котором порой доползали даже до подземелий Данте. К тому же, помимо возможной опасности, ждущей их недалеко от тела хозяйки этого места, нельзя забывать о гомункуле. Пройдёт не день и не два, прежде чем Джейсон сможет спокойно повернуться к этой твари спиной, не боясь тут же получить смертельный удар. Сейчас же он на автомате прикидывал, как можно использовать Зависть в качестве защиты от атаки, ведь как бы быстро ты не чертил круг, тебе в любом случае понадобится хотя бы пара секунд на это действие. Брюнет внимательно всматривался в каждую тень, подгоняемый страхом, невольно шагал тише и осторожнее, чем обычно, благо, ловкость позволяла. Вот-вот они узнают, что за чертовщина, всё-таки, приключилась с Данте и забрала её жизнь - в последнем сомнений уже ни у кого не оставалось.

В заброшенном убежище было по-настоящему жутко. Сейчас, глядя на мрачные помещения, лишенные своих обитателей - если гомункул со своими ядовитыми манерами и ухмылкой еще как-то вписывался в зловещий антураж, то алхимик выглядел заблудившимся расхитителем гробниц, - Маклаугенн был готов решить, что они совершенно не жилые. Конечно, память и разум твердили иное, но от обычных затерянных подземелий это место отличалось слабо. Всего лишь отсутствием толстого слоя пыли, хотя кое-где он, все-таки, был; откровенной сырости, а так же мха, плесени и прочей убогой растительности, обычно щедро устилающей неровные каменные потолки и стены. Впрочем, эти отличия сохранятся ненадолго. Скорее всего, это место скоро действительно окажется заброшенным и стремительно потеряет весь свой лоск, который так тщательно создавала Данте. Джейсон прекрасно в нём ориентируется, в конце концов, он немалую часть жизни провёл именно тут, причём было множество продолжительных периодов, когда алхимик был вынужден находиться тут безвылазно. Деятельная натура брюнета не позволяла ему сидеть на одном месте, упуская шансы получить больше информации. Кратко говоря, парень без проблем мог бы провести Зависть в любую точку подземелий, но, всё же, предпочёл пропустить гомункула вперёд. В крайнем случае, если противник действительно окажется впереди, первым пострадает многоликий. Не сказать, что это очень уж входило в планы Маклаугенна, но такой вариант явно лучше, чем рисковать своей драгоценной тушкой. Как говорится, своя рубаха ближе к телу.
Зависть обернулся, и вид Джейсона явно вызвал у него неприятную усмешку. Этакая смесь из презрения, издёвки и насмешки. Брюнет не крался, это было бы слишком по-детски даже для испуганного и встреаоженного человека, но  идти так же уверенно, как длинноволосый, парень не пытался. И не собирался себя заставлять. Алхимик приготовился получить порцию язвительных фраз в свой адрес, но гомункул смолчал, вместо ожидаемой реакции прибавив шагу и вскоре скрываясь за поворотом. Видимо, решил, что не время и не место. Даже странно, что такое создание так трепетно беспокоится о Данте. Впрочем, жить парень ещё хотел, поэтому своё мнение предпочёл держать при себе. Пока что. Потом, когда Зависть окажется погребен в толще его паутины, увязнет в ней без шанса выбраться, рвануться в сторону - тогда Маклаугенн позволит себе делать, что угодно. Голос интуиции настойчиво шептал, что такого не будет - многоликий слишком опытен в интригах, чтобы полностью попасть под контроль. Но прилепить ниточки к нему точно можно.
Оставаться в соверешенно не гордом одиночестве посреди ставшего таким чужим убежища Джейсону не хотелось. Вполне логично в таком случае, что алхимик поспешил ускориться в свою очередь. Он хороший манипулятор и теоретик, но перед куском острой стали или пулей это не будет иметь никакого значения. Легкие осторожные шаги почти не порождали эха, в отличие от твердой походки гомункула, но догнать Зависть и остаться незамеченным не получилось.
Первое, что ощутил человек - отвратительный запах начинающей гнить плоти, трупный аромат, в совершенстве знакомый суд.мед.экспертам. Следующим чувством стала туго подкотившая к горлу тошнота, но у друга алхимик ограничился исключительно чаем, поэтому сейчас во рту появился отчетливый привкус желчи. "Боги, какая гадость". Маклаугенн сглотнул, чудом удержав рвотные позывы и заставив себя поднять взгляд - немного ранее он инстинктивно сгорбился, зажимая рот рукой. Источником вони было нечто в дыре лифта, чернеющей за прокушенными створами. "Обжорство," - с неприятным холодком осознал алхимик. Данте, все же, заигралась. Зависть стоял рядом, безмерно напряженный и, наверно, вглядывающийся в дыру. Джейсон и так знал, что там находится. Точнее, кто и в каком состоянии. Брюнет заставил себя подойти к лифту, медленно и размеренно дыша, как в медитативных упражнениях. Иначе его просто вырвет желчью прямо тут. От запаха крови мерзко мутило в голове, сквозь это ощущение едва пробивалось другое - чем ближе парень подходил к лифту, тем ярче фонило алхимией. "Это определенно Данте". Гомункул сделал шаг назад и присвистнул. Кого он обманывает? Джи уже понял, что на самом деле почувствовал многоликий. Ухмылка, беспечное выражение лица - это маска, и уже разгаданная маска.
- Она пыталась применить алхимию, прежде чем Обжорство убил ее, - негромко произнес Маклаугенн, своей бледностью сделавший бы честь любому подземному жителю. - Вряд ли промазала, скорее просто не успела завершить реакцию. Он ее убил, - зачем-то повторил Джейсон. - Ей стоило быть осторожнее... С самого начала, - с горькой усмешкой произнес Джейсон, и это прозвучало, как эпитафий.

Рядом раздался короткий хруст, какой бывает при резком неудачном сжатии кулаков, заставивший Джейсона перевести взгляд с дыры на стоящего рядом гомункула. Ухмылка, больше напоминающая болезненно сумасшедший оскал психопата, стремительно расползалась, превращаясь в зрелище не для слабонервных. Многоликий злился, сочетая бушующее негодование с растерянностью и пребывая на грани истерики. Хотя, если учесть последовавший безумный хохот, словно ему показали изощренную шутку, истерика, все-таки, настигла существо. Психологический откат, защитный механизм - выплеск душевной бури в сильной эмоции, чтобы сохранить целостность рассудка. Отчасти Маклаугенн его понимал, но, конечно, и не думал заявлять о сочувствии и подобной чепухе. Зависть не из тех, кто проникнется благодарностью за жалость, скорее уж раздерет в клочья за подобное оскорбление. Да и его чувства сейчас заметно глубже, чем у алхимика - человек просто-напросто провел с Данте в разы меньше времени, а неспособность привязываться у брюнета развита тоже неплохо.
Джейсон тихо вздохнул, достал из кармана лист плотной бумаги. Достаточно плотной, чтобы сразу не размокнуть о крови. Все же, хотя бы каких-то похорон Данте точно заслужила, и Маклаугенн счел весьма символичным, если женщина, жившая алхимиком и умершая по вине алхимического создания, будет погребена с помощью этой же науки - алхимии. Брюнет привычными быстрыми движениями вычертил круг, собираясь остановить реакцию на втором этапе. Проще говоря, останки наставницы можно было разложить на несколько элементов, получая вместо гниющей плоти почти чистые вещества.
Под все еще слышные истеричные нотки смеха невольного спутника - парень старательно их игнорировал - ученик Данте поместил лист на неглубокое дно шахты и зажмурился, сдерживая тошноту. От запаха крови в такой непосредственной близости кружилась голова и мутнел рассудок, пытаясь скинуть своего владельца в безликую темноту обморока. Пришлось задержать дыхание на время проведения алхимической реакции. Буквально несколько секунд и отвратительные ошметки плоти превращаются во вполне безобидные и почти приятные кучки веществ. Вот и все. Прощай, Данте.
Джейсон торопливо поднялся с колен и отвернулся от шахты, поспешно отходя от зловещей дыры. Вновь вдыхать воздух, обильно сдобренный отвратительным запахом крови, не слишком хотелось. Точнее, не хотелось вовсе.
К этому времени Зависть уже успокоился, только заблудившееся эхо шаталось между стенами убежища. Ухмылка с лица гомункула никуда не ушла, но монстр явно пришел в заметно более адекватное состояние. По крайней мере, сейчас с ним можно было поговорить и почти быть уверенным, что многоликий если не внемлет, то хотя бы услышит. Мрачный взгляд в сторону Джейсона ничуть того не смутил. Человек ответил спокойным взглядом, вытирая уже чистые руки припасенным платком. Светлая ткань впитала кровь, очищая руки, но Маклаугенн невольно продолжал тереть ладони. Очень уж хотелось стереть даже воспоминания о соприкосновении с внутривенной жидкостью.
- Что собираешься делать, Зависть? - ровным, чуть участливым тоном поинтересовался парень. - После ухода Данте появилась куча дел и вопросов. О, не спеши возражать, - алхимик неторопливо поднял руку в останавливающем жесте, внимательно глядя в жутковатые глаза не менее жутковатого собеседника. - Данте хотела сделать меня своим приемником. Не могу сказать, что согласен с этой идеей и свечусь желанием ее исполнить, но оставлять за наставницей незаконченные дела - дурной тон. Тебя можно смело назвать ее любимцем, так что я обязан убедиться, насколько все нормально будет с тобой.

Взгляд Зависти выдавал настроение хозяина, пусть и в очень размытом, качественно затертом до белых пятен варианте. К примеру, за несколько секунд и один вопрос выражение взгляда поменялось с, кажется, довольного на испепеляюще злой, который сверлом впивался в скорлупу спокойствия, возведенную Джейсоном. Скорлупа тихо трещала, покрывалась темными ломаными зигзагами, но держалась и скрывала душу своего создателя. К тому же, на месте, где стоял теперь Маклаугенн, запах мертвого тела и всех причитающихся компонентов ощущался куда меньше. И было бы совсем замечательно, если бы мозг не вызывал фантомы этих "чудесных", если говорить с ядовитым сарказмом, ароматов.
Презрительное фырканье заслуживало внимания, а не ответа. Джейсон убрал платок, почти рефлекторно отмечая про себя, что надо будет не забыть постирать этот аккуратный кусочек ткани. После Данте действительно остались некоторые дела. Включая это убежище. Немного напоминает обычную человеческую процедуру, когда в семье умирает кто-то, заведовавший немалым состоянием. И если алхимик уже видел аналогичные ситуации и учитывал все аспекты, очевидные человеку, у гомункула на этот счет явно было свое мнение. Многоликий просто не обращал внимания на подобное и сейчас, конечно, не слишком верил Джейсону. Зависть по природе своей недоверчив, по крайней мере, успешно таковым притворяется. Впрочем, даже ему было бы проблематично столь искусно подделывать подобные эмоции в таком количестве.
Но самое смешное, что Джейсон практически не лгал. Он говорил, что знал и в чем был действительно уверен. Поэтому спокойно отнесся к недоверчивому прищуру Зависти, зная, что его карты не меченные, а следовательно, в жульничестве его не уличить. Да, вся эта правда была мишурой, он все еще прикрывал ее пышными формами свою настоящую цель. И ядовитый оскал гомункула ясно дает понять, что это Зависть обнаружил и вскрыл, как конфету в ярком фантике. Веселье многоликого было очевидно, впрочем, нечеловек и не стремился его скрыть. На новый смех - тоже неприятный по звучанию, но уже не вызывающий желания забиться в самую дальнюю глубокую нору - Маклаугенн лишь приподнял бровь в однозначном и интуитивно понятном жесте. Ах, понял. Зависть ведь считает его монету фальшивой, а карты - меченными. Видимо, придется удивить, хотя едва ли гомункул ему поверит. Но алхимик не настолько обезумел, чтобы держать кого-то настолько опытного за дурака. Это же будет бред чистой воды, а таким парень никогда не занимался и не планирует.
Не отводить взгляд. Не делать ни одного шага назад. Расслабиться. Довольно сложно, когда тебя пытаются взглядом, как крюком, выпотрошить и вывернуть наизнанку. В любом порядке. Особенно это напрягает, когда до собеседника меньше шага, а он еще и потенциальный психопат - маньяк, убивающий раньше, чем успеет принять решение о лишении жизни очередного человека.
- Конечно, хватит, - Зависть и так на взводе, поэтому объяснить ему все можно и нужно не сейчас. Потом, когда факты и эмоции устаканятся в этой необычной голове, а мир вновь соберется из странных кривых обрывков, на которые раскромсала его смерть Данте. Джейсон умолкает на секунду, переводя дыхание, пока в голове стремительно выстраивается цепочка из слов и фраз. - Сделка, если ты пожелаешь ее так назвать. Я алхимик, способный создавать Красные Камни. Не философские, но для подпитки сгодятся, - прямой уверенный взгляд в глаза. Зависть похож на дикого зверя, оказавшегося в цирке и скалящегося на дрессировщика. По сути, так оно и есть. Грациозное мощное создание, скрывающее за нарочито тонкокостной оболочкой фальши гораздо большее и пугающее, чем хотелось бы верить. Но Джейсону это даже нравится, несмотря на его страх, все еще вьющий свои жгуты сомнений и опаски где-то в глубине сердца. - Рано или поздно они тебе понадобятся. Я предлагаю тебе гарантию, что ты сможешь жить, не озираясь на наличие алхимиков, на которых можно надавить и которые умеют создавать красные камни, - и, пожалуй, совершенно несложно догадаться, что потребуется от Зависти взамен. В конце концов, ассортимент его возможностей не так уж широк, хотя каждый товар в нем н
В конце концов, ассортимент его возможностей не так уж широк, хотя каждый товар в нем невероятно ценен. Во всяком случае, для Джейсона, который твердо решил наложить лапу на это богатство, даже рискнув своей жизнью и душевным спокойствием. Судя по всему, с последним он теперь расстается до конца своих дней. Немаленькая цена, но это того стоит.

Мальчишка однозначно выбрал не самый лучший момент для того, чтобы пытаться договориться. В сознании гомункула бушевал настоящий ураган из ядрёной смеси самых разномастных эмоций, и осколков из которых Зависть ярко вылавливал едкую, жгучую злость по отношению к человеку, которому страшно не повезло стать объектом его внимания. Но в то же время гомункул находил его наглость и непоколебимую решимость интересной, хотя скорее просто забавной. Стойкость стоило отдельно выделить - можно было только догадываться, чего мальчишке стоило сохранение абсолютного спокойствия. Можно было заметить некоторую напряжённость, что при таких обстоятельствах совершенна естественна. В то же время он словно сам считал свои бредовые попытки обмана абсолютной правдой - с таким неподдельным удивлением приподнял бровь в ответ на смех гомункула. Не то чтобы он был глуп, конечно... Хотя это не означает, что он собирался поверить, или придать хоть какое-то важное значение его словам. Они всё так же оставались для него бессмысленным трёпом в попытках одурачить превосходящее создание. Но кто сказал, что у мальчишки вообще нет шансов? Давай же, попробуй. Диалог начал напоминать Зависти какую-нибудь изощрённую, пусть и смертельно опасную игру. Сейчас настроение гомункула крайне нестабильно, переменчиво, как знать, в какой момент ему надоест. Часики тикали, время истекало.
Мальчишка держится, не отводит взгляда, твёрдо остаётся на месте, и, кажется, даже выглядит расслабленно. Или пытается. Скорее именно это. Хотя с первого взгляда могло показаться, что Джейсон совершенно не видит для себя опасности, но при более внимательном рассмотрении это сразу же отметалось. Зависти тяжело, почти невозможно видеть его насквозь, словно других людишек, однако он ясно замечает, каких усилий ему стоит эта стойкость. Он слышит его нарочито спокойный голос, и обращает внимание на то, как он запинается на секунду, переводя дыхание и явно подбирая слова. Подбирая старательно, и очень осторожно. О, он явно понимает, что играет с огнём. Но почему-то всё равно продолжает. И это довольно... занятно. Хотя, только по этой причине он до сих пор жив.
Зависть усложняет ему задачу. Протягивая руку, подцепляет двумя пальцами подбородок мальчишки, приподнимает его лицо, отсекая любую попытку отвернуться, даже несмотря на ясное понимание того, что он и без того не попытается. Зависть смотрит в тёмные глаза мальчишки очень пристально, но уже без такой режущей злобы. Он слегка вскидывает брови, специально показывая свою заинтересованность, давая Джейсону шанс. Какое великодушие, аж самому тошно. Гомункул не перебивает, но узкие, хищные зрачки беспощадно впиваются в обычные человеческие, отвечая на прямой уверенный взгляд не меньшим. Безусловно, мальчишка послушался, прямо высказал свои намерения, подводя к очевидной, пусть и совершенно омерзительной идее сделки с ним. Зависть перебирает отвращением, он зло скалится, пальцы на чужом подбородке слегка сжимаются, ужесточая хватку.
...И смягчая её почти в ту же секунду. Ведь стоило признать, слова алхимика не были лишены зерна истины. Зависть взбешён и растерян, что лишь усугубляет, но он не позволяет эмоциям полностью взять контроль над собой. Он понимал, что даже совершенное создание вроде него имеет свои слабые места, и, пусть и был уверен, что подпитка ему понадобится ещё совсем не скоро - полностью необходимость оной не отрицал. Это было бы слишком наивно, в конце концов. Конечно, он бы смог раздобыть живительные камни при желании и необходимости, но идея того, чтобы перестать заморачиваться над этим вообще, звучала весьма заманчиво. К тому же, услужливо приходил ответ на каверзный вопрос о том, что ему делать дальше.
С потолка ссыпалась пыль, раскат эха прокатился по помещению, но гомункул не обратил на это внимания, полностью сосредоточенный на человечишке, и своих собственных мыслях.
А в них была и другая сторона. Его гордость, взыгравшая так сильно, как никогда прежде.
- Неужто ты и вправду думаешь, что... - прошипел гомункул, но вдруг запнулся. Теперь посторонние звуки было тяжело игнорировать, Зависть отстранился, отпуская лицо мальчишки и бегло оглядываясь вокруг, щурясь от спадающей с потолка пыли, которая так и лезла в глаза. Пол под ногами задрожал, рядом был слышен стук падающих с потолка камешков.
Что происходит?
- Какого?! - резкий возглас потонул в грохоте падающих вниз камней. Словно не вынося потери хозяйки, убежище стремительно рушилось. Впрочем, этому Зависть не был так шокирован: всему рано или поздно свой конец, да и он подозревал, что рано или поздно это место обрушится им на головы. Но сейчас это выглядело изощрённой издёвкой судьбы.
Коридоры уже завалило. Пыль заполонила помещение, и сквозь неё было едва-едва видно единственный выход. Зависть не понимал, с какого вдруг перепугу стоявшее сотни лет убежище начало рушиться, но понимал одно: пора делать ноги, и как можно быстрее, если они не хотят оказаться навеки погребёнными под грудой камней. Хотя почему "они"? Зависти не было дела до судьбы Джейсона, которому видеть и дышать было, скорее всего, ещё проблематичнее, чем гомункулу, отчего шансы его стремились к нулю. И поделом. Но в то же время... Он с ним ещё не закончил. Было бы довольно печально, если он сейчас сдохнет здесь, и даже не от рук Зависти.
Он понимал, что времени у них было совсем мало. Или сейчас, или никогда, спонтанное решение по поводу мальчишки заняло у многоликого секунды две от силы.
- Валим отсюда! - не то чтобы у него получилось перекричать шум. Зависть схватил мальчишку за руку. Почему-то у него было смутное предчувствие, что он ещё пожалеет об этом.

Что ни говори, а катастрофа накрыла их слишком неожиданно. Можно было с полной уверенностью сказать, что денёк выдался паршивым с самого начала, но стольких скверных событий подряд даже повидавшее многое создание вроде Зависти ожидать не могло. С каждой секундой грохот становился всё громче, пока не стал просто невыносимым. Словно последнее эхо отчаяния и негодования места, ставшего оплотом стольких амбиций и планов, все из которых в одночасье потерпели крах.
Правда, размышлять больше времени как-то и не было, единственный выход в любой момент могло завалить, и каждая секунда была на счету. Сквозь серое марево гомункул еле разглядел кивок мальчишки. Вряд ли тот вообще разобрал его слова сквозь шум, но сейчас это не имело значения.
Они ринулись вперёд, в сторону заветного выхода, практически одновременно. Вокруг же творилось форменное безумие, здание обваливалось с невероятной скоростью, силуэт заветных дверей еле-еле высматривался в серой пелене столетней пыли. Те мелкие камешки были лишь жалким началом, ибо теперь сверху падали булыжники по-настоящему крупные, издавая оглушительный грохот. Справа, слева, кажется, сзади. Похоже, благодаря лишь одной удаче ни один из камней не рухнул на них, но удача - слишком относительная штука, чтобы на неё полагаться, так что гомункул пытался ориентироваться по звукам, определяя, откуда упадёт очередной камень. Когда предвещающий шум раздался прямо над ними, он резко дёрнулся в сторону, утягивая следом и человека, чью руку он крепко держал всё это время. Зависть не отвлекался на то, чтобы обернуться, но судя по грохоту, раздавшемуся так чертовски близко, и врезавшемуся в спину потоку разлетевшейся в стороны пыли - он не ошибся.
Гомункул бы никогда не позволил панике захлестнуть себя, не позволял и сейчас. Но даже несмотря на это, вся сущность его несуществующей души была заполнена одним-единственным, ярким и перекрывающим всё остальное желанием спасти свою шкуру. Чёртов инстинкт самосохранения. Он и раньше испытывал подобное. Но ни разу, никогда не спасал при этом чью-то другую жизнь, тем более жизнь человека. Если бы мысли не были заняты другим, гомункул бы, возможно, смог посетовать на это.
На какой-то миг Зависти показалось, что они уже вечность бежали в полной пустоте, хотя на самом деле прошло совсем немного времени. Выход, еле различимый в мареве пыли, теперь был совсем близко, на расстоянии вытянутой руки. Пока гомункул, отпустив запястье мальчишки, со всей своей нечеловеческой мощью распахивал достаточно массивные двери, упавший сверху мелкий камешек больно стукнул по голове, ещё один незамедлительно последовал за первым, раздался знакомый звук, означавший только одно.
Зависть мысленно выругался, резко схватил Джейсона за плечи, с силой толкнул его вперёд, наружу, и в последнюю секунду отскочил туда сам. В последнюю - потому что сразу же после этого сразу несколько камней обрушились у выхода, запечатывая его окончательно.
А потом повисла тишина. Ну, не совсем конечно - где-то внутри здания до сих пор раздавался грохот, но теперь уже отдалённо, приглушённо. Чёрт побери, они всё-таки выбрались. Гомункул, чудом не потерявший равновесия и зажмурившийся парой мгновений ранее, приоткрыл глаза, и медленно, тяжело выдохнул, после так же медленно, хрипло вдохнув. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы придти в себя.
Выпрямившись, Зависть в последний раз оглянулся на теперь уже бывшее убежище, погибшее следом за Данте. Уголки его губ слегка дрогнули: тень печальной улыбки.
"Ну, что же... Прощай" - промелькнуло в голове, и гомункул сам до конца не понял, кому именно предназначались эти мысли: Данте, оплоту её планов, либо же всей его прежней, привычной жизни в целом. Зависть тихо усмехнулся. Но выражение его лица словно по щелчку сменилось, когда он развернулся в сторону мелкой заразы, чьё появление с лёгкостью можно было приписать ко всем скверным событиям этого не менее скверного дня. Впрочем, это не помешало спасти его... почему-то.
- Эй, человечишка. Ты цел? - гомункул презрительно фыркнул, отряхивая пыль с одежды и волос.

Одного взгляда на человечишку было достаточно, чтобы узнать ответ на собственный вопрос: цел, конечно же. К сожалению или нет, но ни один камень его не задел, можно сказать, из катастрофы мальчишка выбрался без единой царапинки. Разве что выглядел абсолютно измотанно, что было совершенно неудивительно. Зависть равнодушно наблюдал за тем, как он пытается придти в себя после подобной пробежки, отдышаться, и все такое... В то время как на нем самом это почти и не сказалось по очевидным причинам. Можно было лишний раз убедиться в превосходстве гомункулов над людьми...
Где-то все еще глухо раздавался треклятый грохот камней - похоже, катастрофа не остановится, пока не уничтожит убежище полностью, до самой последней частички. От мысли о том, чтобы бы было, оставайся они до сих пор внутри, даже совершенному созданию вроде Зависти становилось как-то... Не по себе. Но больше он на здание не оборачивался, и не утруждал себя лишними мыслями о произошедшем. Кроме одной, последней, промелькнувшей совершенно внезапно для него самого, мысли о том, что так будет даже лучше.
Стряхнув с себя по крайней мере большую часть пыли, гомункул скрестил руки на груди, давно уже вернув дыхание в ровный, привычный темп, и просто уставился на мальчишку прямым и хмурым взглядом. Он надменно сощурился, наконец услышав его голос, отдававшийся эхом в подземном городе. Ответ на вопрос, и без того очевидный, после же - весьма самонадеянное предположение, невольно вызвавшее у Зависти очередную ухмылку. Он мысленно отметил, что даже несмотря на произошедшее, на то, что Джейсон даже окончательно очухаться не успел - его тон все еще оставался абсолютно спокойным. Мальчишка принялся деловито отряхиваться. Ну а гомункул понял, что конкретно тот имел ввиду в своей последней фразе - то, как он, фактически, спас его жалкую шкуру. До человечишки, видимо, так и не дошла истинная причина... А может, и дошла, просто не стала помехой подобным выводам. Как знать.
Снова прожигая мальчишку взглядом, Зависть хмыкнул, подумав о том, что сейчас мог бы с легкостью с ним расправиться. Он не сможет сбежать, даже если постарается. Гомункулу действительно хотелось прикончить щенка лично, фактически поэтому он и помог ему выбраться. Однако... Стоило признать, живым он сейчас представлял куда больше ценности. В этом Зависть убедился еще раньше, так что мысль об убийстве промелькнула больше в качестве шутки, забавного нюанса, нежели чего-то, о чем бы гомункул задумался всерьез.
И несмотря на то, что мальчишку явно занесло в его самоуверенности, он был все-таки прав, пускай и самую малость. Ведь даже несмотря на откровенную неприязнь к человеку, несмотря на гордость... Особой альтернативы не было. Да и в целом - не самая плохая идея. Но естественно, Джейсону и рассчитывать не стоит на верность и прочую ерунду, фактически, он сейчас совершал одну из самых крупных ошибок в своей никчемной жизни.
"Ладно, посмотрим, что из этого выйдет. Только не считай это своей победой, крысёныш..." - мрачно подумал Зависть перед тем, как ответить.
Прищур исчез, но не надменное презрение во взгляде. Напряженные черты лица слегка разгладились, гомункул усмехнулся.
- Пожалуй, да.
Решение принято, и можно было лишь гадать о том, что получится в итоге. Хотя Зависть и не сомневался, момент, когда человечишка пожалеет о сегодняшнем дне - вопрос времени...
А сейчас им обоим стоило окончательно убираться из этого гиблого, заброшенного места.

Отредактировано Зависть (Вт, 5 Апр 2016 03:32:31)